Венецианская архитектурная биеннале 2025 года под руководством профессора Карло Ратти из далекого Массачусетса, которая завершится 23 ноября 2025 года, вновь решила удивить мир названием: Intelligens. Natural. Artificial. Collective. Сложно? Да. Но прямо как олимпийский девиз «Быстрее, выше, сильнее» — только с прибамбасами.
Основные награды стали известны уже в первый день открытия. А вот критика биеннале со стороны Патрика Шумахера, сооснователя бюро Захи Хадид, продолжала обсуждаться — такие вещи не забываются.
Награды
Золотой лев за лучшую национальную экспозицию получил павильон Бахрейна — Heatwave, куратор — Andrea Faraguna. Экспозиция обращалась к проблеме экстремальной жары и использовала традиционные методы пассивного охлаждения. Как говорил Сергей Курехин перед концертом: «Сейчас будет круто!» — и это полностью подходит к бахрейнским замкам в Арсенале. 200 кондиционеров разной высоты вместе с водным пространством под ними в темном царстве Арсенала запоминаются надолго. И главное — они еще и работают.
Художественная инсталляция? Конечно. Но попала она на архитектурную выставку — и выстрелила по кураторскому заданию, всем Шумахерам назло.
Золотой лев за лучший проект участника достался студии Diller Scofidio + Renfro (США) за проект Canal Café, превращающий лагуну Арсенале в лабораторию‑кофейню.
Золотой лев за жизненное достижение (Lifetime Achievement) — философу Donna Haraway.
Специальный Золотой лев памяти (In Memoriam) — итальянскому архитектору Italo Rota (1953–2024).
Специальная премия за национальную экспозицию (Special Mention) досталась британскому павильону. Это вполне справедливо: Англия уже несколько лет не демонстрирует привычной экспозиции, несмотря на каноны венецианского архитектурного карнавала. Качественная экспозиция — это качественная экспозиция. Лишние слова тут неуместны.
Жюри под председательством Hans Ulrich Obrist акцентировало внимание на темах устойчивости, климатической адаптации и глобального юга. И, вопреки антихудожественным тезисам Патрика Шумахера, Бахрейн привлек внимание темой жары; британский павильон — вопросами колониального наследия и архитектуры ремонта с очень удачным воплощением художественной идеи авторов павильона. Который год подряд, из биеннале в биеннале. И это уже почти неприлично.
Критика Патрика Шумахера
Венецианская архитектурная биеннале родом из художественной биеннале, ей чуть больше сорока лет. Но критика архитектурных гонщиков уже немалая. Особенно остро высказался Патрик Шумахер, ведущий архитектор, продолжатель дела Захи Хадид и признанный архтеоретик.
В интервью он сказал: «Всегда кажется, что всегда есть что‑то важнее и срочнее, чем архитектура».
Он отметил, что многие павильоны превращаются в «инсталляции» или «документацию текущих проблем» вместо пропаганды архитектуры.
То есть Шумахер критикует тенденцию биеннале отходить от понимания архитектуры как формы, функции и пространства, превращаясь в платформу для социальных и политических документов. Причем его замечания универсальны и применимы к многим национальным павильонам.
Важно: Шумахер в прежние годы отмечал, что павильоны часто искажают архитектуру. В контексте испанского и британского павильонов его критика касается размывания границ между архитектурой, политикой и активизмом.
Павильон Испании
Испанский павильон построен по проекту победителя национального конкурса. И он, как и многие западноевропейские, подвержены вызову: архитектура уступает место инсталляции, что на самом деле только вопрос к комплексам восприятия зрителя.
Израильский павильон
Художница Ruth Patir решила не открывать экспозицию в знак протеста, требуя прекращения огня и освобождения заложников. Павильон оказался закрыт для посетителей, добавив политическую напряженность в биеннале.
Иными словами, израильский павильон существует как «замороженная экспозиция протеста», отражающая глобальные политические контексты, выходящие за пределы архитектуры.
Судьба российского павильона
Российский павильон работы Алексея Шусева в Джардини в этом году не представлен чьей-либо полноценной национальной экспозицией. Здание доступно для образовательных и школьных программ, но национальный показ отсутствует.
Архитектон вперед летит, в Джардини остановка
Совсем недавно в Санкт‑Петербурге прошел локальный архитектурный форум – «Архитектон». Питерский «Архитектон», понятное дело, подражает старшей сестре Москве с ее «Зодчеством». Ну а та – прабабушке Венеции.
Сходства с Венецией у обеих сестер заметны, но есть различия.
Петербургский форум акцентирует внимание на конкретных проектах зданий, градостроительстве и мастерских. Это и хорошо и плохо, так как выставка, даже архвыставка, согласитесь, трибуна для архитектора художника. А не для смотра достижений строительного хозяйства. Цвет, объем и макет, а не бумага и планшет, собственно, и есть вполне себе венецианский метод и секрет успеха.
Да, Шумахер прав, Венеция все чаще показывает инсталляции, кураторский дискурс и интервенции. Но это априори свойственно венецианской артбиеннале. И, как писал/пел Окуджава, «каждый пишет, как он дышит, не стараясь угодить». Каждый куратор, дополним классика. Да, и не стараясь угодить Патрику Шумахеру. Впрочем, Окуджаву он вряд ли слушал.
Государственная рамка главной архитектурной выставки Петербурга более традиционна: проектирование, возведение, обсуждение зданий. В Венеции, как указывал Шумахер, «архитектуры все меньше». Ирония: для настоящего осмысления природы архитектуры это даже правильно.
Венецианская архитектурная биеннале 2025 — это не просто выставка зданий, а событие о климате, геологии, колониальной истории, политике представительства и роли архитектуры как института.
Награды жюри в этом году доказывают: эксперимент уместен и запоминается. Так получилось с экспозициями Бахрейна и Великобритании.
Критика Шумахера обращает внимание на риск превращения архитектуры в метафору или иллюстрацию социальных проблем. Но вот скандальная история с двумя национальными павильонами зажигает не по-детски.
Ну а для вновь молодого питерского «Архитектона» это повод задуматься: какой архитектурный форум нужен — про здания или про идеи?
Алексей Шолохов
